Возобновление монастырей, упраздненных в ходе секуляризации 1764 г., стало возможным с конца XVIII в., прежде всего, благодаря изменению государственной политики в отношении монастырского землевладения[1]. На протяжении XIX в. в Олонецкой епархии, входившей в состав Новгородской митрополии до получения самостоятельности в 1828 г., было воссоздано восемь мужских монастырей.
Наиболее часто возрождение закрытого монастыря проходило путем его причисления к действующему епархиальному монастырю (наряду с припиской к архиерейскому дому по инициативе правящего епископа и открытием монастыря по инициативе частного благотворителя). Так, были приписаны: к Александро-Свирскому монастырю — Задне-Никифоровская пустынь (Олонецкий уезд); к Александро-Ошевенскому монастырю — Спасоозерская и Челмогорская пустыни (Каргопольский уезд); к Валаамскому монастырю — Андрусова пустынь (Олонецкий уезд); к Успенскому Каргопольскому монастырю — Веретьевская пустынь (Каргопольский уезд); к получившей самостоятельный статус в 1818 г. Андрусовой пустыни — Сяндемская Успенская пустынь (Олонецкий уезд). Вне зависимости от того, каким способом возобновлялась та или иная обитель, огромное значение при отсутствии государственного финансирования (или его малых размерах) приобретала благотворительная помощь и активная поддержка местного населения.
С причисления указом Новгородской духовной консистории от 25 сентября 1800 г. к Александро-Свирскому монастырю Задне-Никифоровской Важеозерской пустыни официально начался обратный процесс возрождения иноческих обителей на рассматриваемой территории. Какие конкретные обстоятельства обусловили выбор данной пустыни для возобновления? Главной причиной обычно называется тесная историческая связь: прпп. Геннадий и Никифор Важеозерские, согласно церковной традиции, считаются учениками прп. Александра Свирского[2]. На наш взгляд, другая важная причина заключалась в размерах земельных владений Задне-Никифоровской пустыни. Во время проведения Генерального межевания ее бывшие угодья были объединены «одной окружной мерой» с небольшой казенной пустошью Нирки и составили единую казенную оброчную дачу под названием «Задне-Никифоровская пустынь», площадь которой равнялась 21 140, 47 кв. дес.[3] Для сравнения приведем данные о землях Сяндемской пустыни, основанной еще одним воспитанником прп. Александра Свирского, прп. Афанасием: согласно земельным планам 1782 г. они включали в себя всего 2 358, 57 кв. дес.[4]
Наше предположение подтверждается архивными документами. После своего закрытия Задне-Никифоровская пустынь, как и многие другие, стала приходом, и «было в оной белое священство». Из-за отсутствия собственных приходских дворов в конце XVIII в. (более точная дата в настоящий момент неизвестна) опустевшая монашеская обитель с ветхими церковными и жилыми постройками оказалась в ведении ближайшего Коткозерского прихода. В 1800 г. новгородским митрополитом Гавриилом по просьбе архимандрита Иосифа она была «для возобновления предоставлена в полное распоряжение Александро-Свирскому монастырю»[5]. Настоятель подчеркивал, что пустынь «находилась в самом наибеднейшем положении, что единственно и монастырь Свирский побудило просить ея под свой примотр для поправления и потому более, что опочивающий там той пустыни основатель преподобной Никифор чудотворец был сожитель преподобному Александру Свирскому»[6]. Но позднее, в одном из своих прошений 1807 г., архимандрит Иосиф вместе с братией настойчиво просил митрополита Амвросия об исключении пашенной земли, покосов и леса Задне-Никифоровской пустыни из казенного оброка «к пользе и лучшему возобновлению и устроению тоя пустыни, а не менее и для поправления многих ветхостей в большом Свято-Троицком Александро-Свирском монастыре»[7]. Из приведенной цитаты ясно следует необходимость срочного ремонта самого Александро-Свирского монастыря, а именно его Троицкой части, на содержание которой государство не выплачивало денежного пособия, где «крыши, как в церквах Божиих, так и в кельях состоящих в каменной ограде, весьма нужно исправить и вновь перекрыть, а к тому же и деревянное какое есть здание поддержать и исправить»[8]. Дополнительно, как следует из прошения архимандрита Иосифа на имя того же митрополита от 18 февраля 1807 г., значительную выгоду давала рыбная ловля в принадлежавшем пустыни оз.Важе, от которой «доставляется немалое количество и в Александро-Свирский монастырь для братии, и состоящим на монастырском коште учрежденного при монастыре духовного училища учителей, и обучающихся в училище бедных священноцерковнослужительских детей»[9].
Необоснованное утверждение А.К. Галкина о том, что после «формальной» передачи пустыни Александро-Свирский монастырь «не спешил выводить ее из запустения»[10], опровергают архивные материалы, которые есть в нашем распоряжении. В 1802 г. архимандрит Иосиф в ответ на свою просьбу получил сборную книгу для ремонта обеих деревянных церквей, стоявших на берегу оз.Важе: «в помянутой Задненикифоровой пустыни на соборной Преображения Господня деревянной церкви крыша ветхая и на другой Благовещения Пресвятой Богородицы церкви глава пообветшала и ограда около монастыря согнивша и прочее строение все обветшало и потому желательно, во-первых, на Преображенской церкви крышу перекрыть и на Благовещенской главу починить, а равно и ограду около монастыря деревянную новую сделать и прочее нужное по хозяйству устроить»[11]. За год было собрано 502 р. 30 к. Примечательно, что сумму, взятую на ремонт пустынских церквей и зданий из «неокладных доходов» Александро-Свирского монастыря планировалось вернуть за три года «из приходов той пустыни», которые предполагалось увеличить. Частично расходы должны были возместить «доброхотные подаяния от собирающихся в оной пустыни в праздники богомольцев»[12].
Любопытные факты обнаруживаются в судебном деле, возбужденном против Александро-Свирского монастыря в 1803 г. со стороны Лесного департамента. Причиной стала вырубка монастырем трехсот сосен для исправления церковных зданий пустыни. Архимандрит Иосиф признал постановление Олонецкого уездного суда о взыскании крупного штрафа несправедливым, потому что действовал с разрешения Новгородской духовной консистории. Судебное дело поступило на апелляцию в Сенат. Тогда в защиту монастыря перед Александром I выступил обер-прокурор Святейшего Синода А.Н. Голицын. Как следует из синодального указа, император «соизволил принять во всемилостивейшее уважение, что архимандрит вырубил лесу по дозволению духовной консистории не для себя лично и не для монастыря, но собственно для пустыни, где почивают святые мощи, высочайше повелел Александро-Свирского архимандрита Иосифа от положенных ко взысканию пятым департаментом Правительствующего Сената 353 руб. 40 коп. освободить с подтверждением, однако же, ему со стороны духовного начальства, чтобы впредь к подобным порубкам без сношения с кем следует не приступал»[13].
Все возобновленные обители епархии имели своего канонизированного Церковью монаха-строителя. Имена этих святых были хорошо знакомы местному населению, среди которого сохранялись прочные традиции паломничества к могилам подвижников. В Задне-Никифоровской пустыни «нетленные тела» ее основателей покоились под сводами деревянной часовни, где «исправлялось молитвословие» в их честь. Свирский архимандрит Товия сообщал новогородскому митрополиту в 1817 г.: «в бытность мою ныне там ради поставления новой над теми мощами гробницы узнал от стекшагося там народа усердное желание пристроить к той часовне придел во имя сих преподобных с тем, чтобы сделать потом церковь»; «стечение народа там бывает по древнему обыкновению на праздники Преображения Господня и Благовещения Богородицы и в память почивающих там отцов Никифора и Геннадия»[14].
Если верить официальным документам, уже к 1807 г. «по старанию иждивением и капиталом усердствующих к почивающим преподобным Никифору и Геннадию благодетелей построены вновь для жительства братии и прочих рабочих людей деревянные кельи и по кругу с башнями деревянная ограда, скотской двор и прочие необходимые нужные службы, а лежащая чрез многие годы впусте пахотная земля посредством немалого труда приведена в порядок и скотоводство заведено»[15].
К концу 20-х гг. XIX в. Задне-Никифоровская пустынь уже имела отдельного управляющего, здесь велось самостоятельное хозяйство, достаточно обширное. Так, по описи, составленной в январе 1829 г., в пустынском скотном дворе содержались три лошади, шесть коров, бык и два теленка[16]. На ближайшей речке благотворителями из г. Калязина Тверской губернии была выстроена мукомольная мельница, приносившая обители небольшой доход[17]. В пустыни проживало шесть человек: управляющий иеромонах Варфоломей, монах Вениамин, послушник Александр, два работника и коровница[18].
Полную самостоятельность Задне-Никифоровская пустынь приобрела одной из первых среди приписных монастырей Олонецкой епархии — в 1846 г. Надо сказать, что к этому времени зависимость от свирского настоятеля стала обременять ее монашескую общину. По словам управляющего монаха Исайи, «нынешнее отношение ее, как приписной… подчиняя и хозяйство, и весь церковный порядок ее непосредственному влиянию настоятеля Александро-Свирского монастыря, лишает братию возможности поставить пустынь на ту степень благосостояния, на которой она могла бы быть при самостоятельности ее»[19]. Приписная пустынь могла полностью обеспечивать себя всем необходимым, она «издавна содержалась и ныне содержится от принадлежащих ей угодий, на которые имеются надлежащие документы, и от пожертвований благотворителей, имея при том и все средства к отправлению богослужения и возможность к независимому существованию. В таком положении братия ее не может не желать видеть у себя свое собственное управление…»[20]. Синодальным указом от 6 февраля 1846 г. Задне-Никифоровская пустынь «освобождена была от всякого влияния настоятеля Александро-Свирского монастыря» с оставлением при ней всех ее земельных угодий[21].
[1] См.: Андроник, игум., Бовкало А.А., Федоров В.А. Монастыри и монашество. 1700-1998 // Православная энциклопедия: Русская Православная Церковь. М., 2000. С. 335.
[2] Преподобный Александр Свирский и его ученики-подвижники (Исторические сведения о церковном их почитании) // Олонецкие епархиальные ведомости. 1903. №2. С. 46-47.
[3] Учет земель по данным генерального и специального межевания и по владениям. Олонецкий уезд. Петрозаводск, 1915. Вып. 3.
[4] Там же.
[5] НАРК. Ф. 25. Оп. 16. Д. 16/36. Л. 1-2об.
[6] Там же. Л. 19 об.
[7] Там же. Л. 3-4 об.
[8] Там же. Л. 20 об.
[9] Там же. Л. 2.
[10] Галкин А.К. Из истории Задне-Никифоровской пустыни в XIX-начале ХХ в. // Православие в Карелии. Петрозаводск, 2000. С. 48.
[11] НАРК. Ф. 25. Оп. 16. Д. 12/2. Л. 1-1об.
[12] Там же. Д. 16/36. Л. 19-24.
[13] Там же. Д. 16/36. Л. 31-32.
[14] АСПбИИРАН. Ф. 3. Оп. 3. Д. 17. Л. 220 об, 236 об.
[15] НАРК. Ф. 25. Оп. 16. Д. 16/36. Л. 1-2 об.
[16] АСПбИИРАН. Ф. 3. Оп. 3. Д. 29. Л. 177.
[17] Там же. Л. 66; 289-289 об.
[18] Там же. Л. 203-203 об.
[19] Цит. по: НАРК. Ф. 25. Оп. 1. Д. 26/3. Л. 1 - 1 об.
[20] Там же.
[21] Там же.
